СЛОВАРЬ РУССКИХ НАРОДНЫХ ГОВОРОВ. Выпуск 33 (Протка-Разлука)
Во второй том вошли произведения, написанные в гг. Вокруг имения и дальше на версты, на десятки верст кругом стояла эта странная, может быть даже и страшная, мягкая во всех своих изгибах, иссиня-темно-зеленая, густо пахнущая смолою, терпкая, хвойная тишина. На севере было ветреное море и холодные озера, на юге — бесконечные, всюду заселенные поля, а здесь тихо перепархивали по опушкам стаи куропаток, краснобровые тетерева мостились на голых сучьях, легко прыгали, нюхая воздух крысиными мордочками, белки, и кое-где въелись в темно-зеленое, как ржавые пятна, имения, мызы, лесопильни. Но стук топоров, шипение и фуканье лесопилок и негромкие, неторопливые звуки усадебной жизни как-то неглубоко вонзались в вязкую тишину леса и застревали в ней.
На главную. Если Вы вынуждены пропустить занятие по какой-либо уважительной причине, при помощи этой системы Вы легко и удобно сможете получить необходимую информацию по данному уроку или циклу уроков. Все, что Вам понадобится, - это компьютер с доступом в Интернет. Обучение осуществляется индивидуально в любое удобное для Вас время.
- Шевченко Лариса Яковлевна : другие произведения.
- Нужно отметить подвиг наставников, которые все эти годы работали в клубах без методических материалов, прикладывая все силы, творчество и вдохновение от Бога, чтобы сделать занятия для ребят интересными. Именно их усилиями появились эти рекомендации.
- Search the history of over billion web pages on the Internet.
- Калашников Сергей Александрович : другие произведения.
- Благодаря этой книге Вы:.
- По строгой мерке война - та, большая, всеохватная, от которой планета потом полыхнула, будто сухая копна сена от брошенного окурка, занялась уже где-то в Польше. Но тогдашним пацанам, дворовым стратегам, этот немецкий окурок брошенный в одинокое, ничейное польское остожье, тогда показался сущим пустяком, тем более что случилось это далече и Красной Армии, пожалуй, вовсе не "светило" в нем поучаствовать, показать себя
Монументальная пропаганда Владимир Войнович. Я открыл конверт, из него выпала кривая газетная вырезка площадью в спичечный коробок. В траурной рамке группа товарищей из города Долгова с глубоким прискорбием извещала читателей о трагической гибели члена КПСС с года, участника Великой Отечественной войны, видной общественной деятельницы пенсионерки Ревкиной Аглаи Степановны. Я удивился, решив, что кто—то прислал мне текст из прошлых времен. Кому нужно поминать членство в КПСС в наше—то время? Неизвестный, отправивший мне извещение, очевидно, предполагал, что равнодушным оно меня не оставит, и был прав.
